В сумеречном свете снег на скалах переливался, словно некая магическая субстанция. Дорога средь божественных гор, неуклонно ведшая вверх, делала поворот, и паломники увидели, что путь их близок к завершению. Они у чертогов, где живут боги.
— Наконец-то, — выдохнул младший из первой пары конников, возглавлявших маленький кортеж, — кончились наши мучения.
Старший, черноволосый усатый красавец с застарелым шрамом у виска, посмотрел на спутника, но не ответил. Что-то хищное мелькнуло в его взгляде — так, наверное, удав смотрит на свою жертву.
Впереди возвышались два каменных исполина, охранявших вход на мост чародеев, ведущий к жилищу богов. Говорят, некогда эти чудовищного вида гиганты жили среди людей, но были истреблены, а эти двое, в качестве назидания потомкам, оставлены зачарованными у дома богов, но, скорее всего, это красивая легенда, хотя истуканам было так много лет, что могло оказаться и правдой. Мост уходил в сияющий пурпурными и бордовыми оттенками туман, скрывающий от нескромных взглядов дворец богов. Мост был пугающ даже на вид — тысячи паломников лишь молились и в экстазе смотрели на висящие прямо в воздухе на расстоянии ладони друг от друга неширокие ступени, сделанные из костей, возможно даже, человечьих. Только тот из простых смертных, кто обладал магической силой, мог пройти по этому мосту, правда, во дворец богов его все равно не пустит привратник. Простой человек свалится в бездонную пропасть если не на первой, то на второй жуткой дощечке, но каждый маг по этому мосту проходил…
Небольшой отряд проделал неблизкий путь, чтобы добраться до святого места и привезти в карете немощного старца — того, к то второй раз пройдет по чудесному мосту и останется в жилище богов, сам став одним из них.
Всадники придержали коней у каменных великанов, спешились. Кучер кареты тоже натянул поводья. Спутников старика было шестеро, как и положено древним, сейчас уже никому непонятным, но непререкаемым ритуалом. Шестеро учеников сопровождали претендента в бессмертные, они же были и охранниками, и слугами, и, поочередно, кучерами, стряпцами и вообще кем доведется при надобности. А за долгое путешествие надобности случались самые разнообразные и непредсказуемые…
Мастер с трудом вышел из кареты, опираясь на руку ученика, и огляделся, посмотрел на каменных колоссов, будто здоровался. Он специально подгадал прибыть сюда к вечеру — в час магов, когда простых паломников, стекающихся к этому святому месту по шести горным дорогам, не было и быть не могло.
Свежий человек, взглянув на мастера, непроизвольно отводил взгляд — настолько тот был стар и жуток, несмотря на крепкие, шитые золотом одежды и на украшенный тусклым камнем, вделанным в рукоять, мечом на перевязи. Впрочем, возможно именно меч столь резко и контрастировал с редкими желто-седыми волосами, морщинистым лицом и глубоко впавшими глазами. Но шестеро, которых он выбрал в ученики, притерпелись к виду векового старца. Он был не просто стар, он давно должен был умереть. Однако он добрался до священных мест и значит — станет богом. Какая-нибудь непредвиденная задержка, еще дней десять, и он бы умер, силы не хватило бы. Но он здесь. Все ритуалы будут соблюдены, он озаботился этим, хотя было непросто… Весьма.
Проворные руки тут же поставили древнему магу походный стульчик, и он с видимым облегчением сел.
— Дети мои, — произнес он, скрипучий, едва слышный голос вполне подходил к внешности. — Вы знаете, что вам предстоит. Сейчас каждый из вас ступит на этот священный мост, пройдет его, поклонится привратнику… — Он с трудом перевел дух. — Кланяться нужно до земли, лбом касаясь гранитного подножия┘ — Они и так знали, многажды он повторил это за долгие дни дороги. — Я верю, что вы вернетесь все…
Он ничуть не верил, что вернуться все. Набирал он учеников в спешке — все думал: есть время, успею… А потом, как всегда, оказалось, что времени и нет вовсе, утекло вместе с песком в часах. Вот и пришлось брать первых попавшихся с зачатками магической силы, даже деревенского дурачка принял учеником для счету. Почти кретин, но сила есть — найдет в лесу едва вылупившийся грибок, ляжет рядом и камлает, любуется как тот в лесного гиганта на глазах вырастает. Вон стоит, смотрит преданными глазами без искорки мысли. Жить дурачку осталось совсем немного — даже если пройдет испытание магическим мостом и вернется, то… Старик был мудр, и знал, что произойдет потом. Его это не интересовало. Ему нужно было лишь, чтобы вернулись хотя бы двое из тех, кому предстоит сейчас ступить на волшебный мост. Тогда традиция будет соблюдена и он сам сможет пройти по мосту, на котором уже был когда-то — сколько с того дня прошло времени? Сотня лет, три, тысяча? Он сам не помнил, как и не помнил всех своих имен, под которыми творил великие дела. Уже стерлись из памяти деяния королей, которых он возвышал, и никто не вспомнит, как звали красавиц, которых он покорял, и в руины превратились некоторые замки из тех, что он воздвигал…
— Иди, — повернулся кудесник к старшему, — ты пойдешь первым.
— Нет, мастер, — ничуть не смутился тот. — Я уже был на этом мосту. Второй раз я ступлю на него не сегодня.
— Я догадывался, — не осерчав, проворчал старец. — Это твой брат три года назад пытался силой выкрасть мою книгу?
— Вы убили его.
Чародей не отреагировал на эти слова, повернулся к следующему, тому самому, что ехал в авангарде со старшим учеником, который, как выяснилось, уже сам давно маг.
— Иди ты.
Юноша знал, что отказаться возможности нет. Ему было страшно, особенно от встревоженных взглядов трех других и насмешливой ухмылки черноусого. Деревенский дурачок, от которого в пути совсем не было никакого толку и которого мастер тащил зачем-то сюда, жалобно заскулил что-то… Это нервировало еще больше.
В полной тишине ученик подошел к краю пропасти, шепча молитвы. Все не сводили с него глаз, только старый маг опустил иссохшие веки и словно задремал.
Вернулись от волшебного привратника, охранявшего дворец богов, все пятеро. Чудесный мост признал магическую силу каждогоиз тех, кого мастер спешно взял в ученики. Что несколько удивило старика, но он тут же подумал, что очень редко ошибался в жизни — почти никогда. Даже здесь не ошибся, хотя и мог бы… Деревенский дурачок — и тот прошел испытание!